Александр Романов об актуальных трендах на рынке металлопродукции
В условиях падения спроса на металл, экспансии китайской стали на глобальный рынок и высокой стоимости денег российские металлурги ищут пути стимулирования внутреннего спроса и новые направления сбыта своей продукции. О том, насколько им это удаётся, а также о том, что в целом происходит в металлургии, мы поговорили с президентом Российского союза поставщиков металлопродукции Александром Романовым.
Спрос упал до десятилетнего минимума
— Спрос на сталь в России падает уже не первый год. В 2025 году падение ускорилось: СМИ пишут о снижении на 15% за девять месяцев. Как вы оцениваете ситуацию?
— Если мы проанализируем структуру потребления металлопродукции на российском рынке по итогам прошлого года, то из общего объёма потребления, равного примерно 44 млн тонн, около 26 млн занял строительный комплекс. Это жилые дома, индустриальные объекты, коммерческая недвижимость. В строительстве, как известно, сейчас сложная ситуация: ключевая ставка высокая, кредиты дорогие, спрос на жилищном рынке падает, строительные объёмы сокращаются.
Это отражается и на спросе на металлургическую продукцию. Учитывая, что на стройку приходится около 60% потребления металлопроката, снижение существенное. Есть данные о том, что спрос на металл упал до десятилетнего минимума, и я думаю, что это близко к истине.
Многие промышленные предприятия сдвинули реализацию своих инвестиционных проектов на более поздние сроки. В их числе и нефтегазовые компании, и сами металлурги, и представители других отраслей.
Подождать с развитием
— «Транснефть» заявила о сокращении инвестпрограммы по развитию трубопроводной системы, «Газпром» урезал инвестиции на 7%, «Норникель» — почти на треть, РЖД — на 40%...
— Да, в этом перечне многие масштабные предприятия — это крупные потребители металлопродукции. Ряд машиностроительных заводов из различных регионов страны рассматривают планы по переходу на трёх-, четырёхдневную рабочую неделю. Это тоже выбывающие объёмы в потреблении металла.
Конечно, те проекты, которые уже запущены, будут завершены. Скажем, рельсобалочный стан на металлургическом заводе Балаково, который в Саратовской области строит «Новосталь-М». Или электрометаллургический комплекс «Эколант» в Нижегородской области — проект Объединённой металлургической компании. В эти объекты уже вложены огромные средства, поэтому, конечно, их доведут до конца. А вот многие новые проекты, которые компании рассматривали два-три года назад, — под вопросом. Будут ли они реализованы в дальнейшем, сейчас сказать трудно.
Такая ситуация, по всей видимости, будет продолжаться как минимум и в первом полугодии 2026 года. Хотя на последнем заседании Центральный банк России снизил ключевую ставку на полпункта, до 16,5%, существенного влияния на стоимость заёмных средств это не окажет. Так что пока кредиты будут по-прежнему выдаваться под 20–21%, а это высокие затраты для компаний, и многие из них предпочитают подождать с развитием.
— Это внутреннее потребление. А что с экспортом? Насколько существенное влияние на глобальный рынок металла оказывает Китай, который в последние годы активизировал экспорт металла?
— Обстановка на внешних рынках непростая, в том числе и в связи с экспансией Китая. В КНР также наблюдается падение спроса на металл. С 2019 по 2024 год объём жилищного строительства в стране снизился с 1,5 млрд кв. м до 600 млн. А в этом году, по всей видимости, будет 500 млн. То есть за шесть лет мы имеем снижение объёмов в 2,5–3 раза. Это неизбежно отражается на металлопотреблении.
Отчасти падение спроса компенсируется подъёмом автопрома — он также серьёзный потребитель металла. Что-то даёт рост в машиностроении, в транспорте. Но всё же спрос на металл в Китае ощутимо снизился, и китайские металлурги пытаются исправить ситуацию с помощью экспорта. За сентябрь, например, они продали на глобальном рынке 12 млн тонн.
— В последние несколько лет китайские металлурги экспортируют по 100–120 млн тонн металла в год, а Россия до 2022 года продавала на внешние рынки не больше 30 млн.
— Другие азиатские страны тоже нарастили мощности в металлургии, они также увеличивают экспорт. А потребление металла в развитых странах сокращается. Плюс учтём антироссийские санкции, из-за которых мы потеряли привычные для нашей страны европейские рынки сбыта металла.
То есть объёмы на глобальном рынке увеличились, а спрос сокращается — следовательно, цены снижаются.
Наши металлургические предприятия были вынуждены искать новые рынки сбыта: это страны Ближнего Востока, Африки, Латинской Америки. Отчасти металлургам удалось заместить выпавшие европейские потоки. Некоторые даже увеличили объём экспорта. Благодаря этому им удаётся поддерживать уровень загрузки производственных мощностей.
Стимулировать потребление металла
— Девелоперы сегодня активно продвигают каркасное, модульное строительство и прочие металлоёмкие технологии строительства. Насколько металлурги заинтересованы в развитии сотрудничества со строителями?
— Крайне заинтересованы, ведь это путь к повышению внутреннего спроса на металл. Наши металлургические компании очень много внимания уделяют вопросу применения металлопроката в строительстве. Например, несколько лет назад силами ведущих российских металлургических компаний была учреждена Ассоциация развития стального строительства. Сегодня в её составе 140 предприятий. Они в контакте с проектными организациями, девелоперами, производителями строительных материалов занимаются вопросами применения металлопродукции в жилищном, промышленном, гражданском и других направлениях строительства.
Крупные холдинги, в частности ЕВРАЗ, реализуют собственные программы стимулирования потребления фасонного проката, других видов металлопродукции. С ЕВРАЗом, например, в этом отношении сотрудничают более 150 заводов металлоконструкций, которые также развивают проектирование на металлокаркасе.
«Северсталь» пошла по другому пути. Вдобавок к своему заводу металлоконструкций в Орле компания в 2023 году купила ещё два актива холдинга «Венталл» — в Калужской и Тульской областях, а также комплекс в Череповце. Таким образом, предприятие увеличило собственные мощности по производству металлоконструкций с применением различных технологий: фасонный, листовой, оцинкованный окрашенный прокат, профильные трубы и т. д. То есть «Северсталь» сделала ставку на расширение ассортимента продукции.
Продукция по запросу
— Какие ещё пути стимулирования спроса используют металлурги?
— Сейчас широко развивается кастомизация: предприятия выходят на розничный, мелкооптовый рынок, где предлагают продукцию по запросам потребителей. Они продают её через собственные интернет-магазины, маркетплейсы, специализированные онлайн-площадки. Это активно используется практически всеми металлургическими компаниями.
— В такие сложные периоды, как сегодня, особенно важно объединение профессиональных участников рынка — для обмена мнениями, опытом, для совместного решения актуальных задач. Такой площадкой является выставка «Металл-Экспо», которую вы проводите в этом году уже 31-й раз.
— Очень верное замечание. Мы устраивали выставку даже в период коронавируса в 2020 году, когда все сидели на карантине. И хотя число участников в тот год было меньше обычного — всего около 300 вместо 700, всё равно у людей была потребность в том, чтобы обсудить важные для отрасли вопросы. Это была единственная металлургическая выставка в мире, которая прошла в офлайне в 2020 году.
В этом году в ноябре мы проводим выставку в Санкт-Петербурге, на неё зарегистрировались 796 участников. Это представители чёрной, цветной металлургии, металлотрейдинга, металлосервисные компании, производители металлургического оборудования, оборудования для металлообработки.
В течение четырёх дней они имеют возможность напрямую наладить контакты, найти новых партнёров, договориться о сотрудничестве. Кроме того, у нас обширная деловая программа, где мы выносим на обсуждение самые острые темы.
Будет много китайских компаний на «Металл-Экспо»
— В чём особенность выставки 2025 года?
— Будет много китайских компаний. Во время пандемии у них был жёсткий карантин гораздо дольше, чем у нас. Несколько лет они никуда не могли ездить. Сейчас такая возможность снова появилась — и они сразу воспользовались этим. Из всего числа участников около 350 — китайские. Россия у них вызывает очень большой интерес, поэтому они стремятся как можно шире быть представленными на нашей выставке.
— Выставка — это ещё и демонстрация достижений, новых разработок. Какие вы могли бы отметить интересные проекты, которые были показаны на «Металл-Экспо» в прошлые годы, а сегодня уже выросли в разы?
— Таких проектов очень много. Например, в 2020 году ЕВРАЗ запустил первый сервисный металлоцентр в Ногинске Московской области, второй — в 2023 году в Нижнем Тагиле. Об этих проектах он рассказывал на нашей выставке. Сегодня это мощнейшие предприятия, которые занимаются комплексной обработкой фасонного проката для строительной отрасли.
Мы следим за тем, как развивается Верхневолжский сервисный металлоцентр компании «ДиПОС» в Иванове. Он построен примерно 20 лет назад и поначалу занимался размоткой арматурного проката, резкой, потом там появилась переработка оцинкованного окрашенного проката. Затем они приобрели ванну горячего оцинкования, чтобы полностью выпускать решётчатый настил, готовый к продаже конечному потребителю. То есть на наших глазах происходило развитие предприятия с нуля, наращивание мощностей и компетенций.
Другие предприятия расширяют сферы деятельности, присоединяя новые активы. Так, около 15 лет назад крупный трейдер «Металлсервис» приобрёл Новосибирский металлургический завод имени Кузьмина. Завод занимается производством электросварных труб. «Металлсервис» стал развивать не только трейдерский, но ещё и производственный бизнес. В прошлом году «Металлсервис» купил ряд производств, в том числе Ярцевский МЗ.
— Думаете ли вы уже сейчас о том, какой будет выставка в 2026 году? Вообще каковы ваши планы на будущее?
— В условиях такой нестабильной ситуации, как сегодня, трудно планировать что-то конкретное. Мы точно знаем, что «Металл-Экспо» и в следующем году, и в 2027-м, и в 2028-м будет, потому что выставка необходима участникам рынка. Но какой она будет, как будет развиваться металлургия в дальнейшем — это зависит от экономического положения в России, а также от внешнеполитической обстановки, от санкций. Мы оптимисты, мы надеемся на лучшее.
